После завершения НЭПа дедушкиных родителей объявили лишенцами,
дедушку хотели посадить на десять лет, потом заменили наказание на
каторжные работы – в общем, приходилось нелегко. У семьи были знакомые во Франции, которые звали переехать к себе, но у деда в то время был совсем маленький ребенок: ну какая ему Франция – без работы, без денег? Он остался в Москве, а его родители собрались и все же уехали, и ни письма от них, ни весточки. Много лет подряд к деду приходили, проверяли почтовый ящик, не переписывается ли он с эмигрантами, но его родители были люди умные, понимали, чем ему это грозит, и не писали. Так он никогда и не узнал, как они пережили Великую отечественную, как жили и где были похоронены.